За 31 год независимости Молдовы произошло несколько смен президентов, в том числе и трех временных глав государства, 11 парламентов, 15 премьер-министров и 10 временных руководителей правительства.
Все они представляли различные политические ориентации и партийные идеологии, однако у них была общая черта — нежелание и неспособность признать свои ошибки и просить прощения у народа за причиненные им несчастья.
Известный публицист Дмитрий Чубашенко, не называя политиков по имени, напоминает о некоторых из ошибок, которые они допустили. В первую очередь, это приднестровский вооруженный конфликт, в результате которого были убиты сотни людей, а Молдова остается расколотой и сегодня. Бывший министр обороны Павел Крянгэ рассказывал, что в ходе горячей фазы конфликта он не получал никаких письменных приказов или законно оформленных распоряжений от вышестоящих государственных органов. Все действия происходили на уровне «ну вы там пошлите пару танков куда-нибудь, если они у нас есть». Внешнее принуждение привело к подписанию известного соглашения о прекращении огня, которое никто, даже самые отмороженные русофобы и евроатлантисты, не решается денонсировать.
В 1990-е годы произошла массовая приватизация, которая стала настоящей бедой для Молдовы. Народу было внушено, что передача всей бывшей государственной собственности в руки эффективных частных инвесторов с помощью неких «бонов народного достояния», а также раздел земли между бывшими колхозниками приведут к экономическому буму и превратят Молдову во вторую Швейцарию. Однако это привело к развалу промышленности и сельского хозяйства, а народ оказался в нищете, что привело к первой волне массовой трудовой эмиграции.
У политиков 2000-х годов были свои ошибки.
В 2003 году в последний момент был отменен визит в Кишинев президента России для подписания так называемого «Меморандума Козака». В той истории важнее даже не содержание этого документа, который не имел прямой юридической силы, а представлял собой всего лишь дорожную карту возможного дальнейшего движения вперед, а то, насколько безответственно и трусливо повело себя тогдашнее кишиневское руководство. Сами попросили представителей России помочь с разработкой проекта, сами его завизировали, и сами же отказались его подписывать, выдвинув в свое оправдание совершенно глупое объяснение – русские якобы обещали согласовать подписание меморандума с западниками, но не сделали этого.
Это, кстати, очень типичная для молдавских политиков модель поведения: вы, уважаемые внешние партнеры, порешайте что-то за нас, а мы под этим подпишемся.
В тот же период в Молдове был узаконен церковный раскол. Под влиянием прежде всего политического фактора, и лишь во вторую очередь из-за стремления самих священнослужителей, министерством юстиции была зарегистрирована раскольническая структура – так называемая «Бессарабская митрополия», в результате чего вражда и конфликты проникли и в церковь.
7 апреля 2009 года в Кишиневе в результате перерастания акций протеста оппозиции в массовые беспорядки были разгромлены здания администрации президента и парламента, сожжена Декларация независимости. Две следственные парламентские комиссии, созданные сначала «потерпевшей» от погромов властью, а затем бывшей оппозицией, которая после этих погромов сама стала властью, так и не ответили на вопрос, а что это вообще было, кто организовал массовые беспорядки, должен ли кто-то понести ответственность за случившееся.
Самым резонансным скандалом 2010-х годов считается знаменитая молдавская «кража века» – вывод в ноябре 2014 года из трех «банков Шора» порядка миллиарда долларов и последующие решения правительства о государственных гарантиях и о выделении из валютных резервов Национального банка еще одного миллиарда для того, чтобы закрыть образовавшуюся в банковской системе финансовую дыру. До сих пор следственные органы пытаются привлечь к ответственности за те банковские аферы местных олигархов, чиновников и политиков.
Но мало кто осмеливается вслух говорить о более важных вещах – закрытию по требованию МВФ трех молдавских банков, в том числе последнего банка с государственным участием, переходу всей банковской системы в руки иностранных акционеров и окончательной пропаже злополучного миллиарда (на самом деле, таких миллиардов больше) в темных лабиринтах западной офшорной системы. По факту, самыми конечными бенефициарами этой молдавской кражи стали западные банкиры, но кто же из кишиневских политиков в этом признается?
Из политических ошибок того периода можно также назвать отказ парламентского большинства ЛДПМ-ПКРМ переформатировать политическое поле, нанеся совместный удар ДПМ; имитацию акций протеста против «режима Плахотнюка» – насколько эффектных внешне, настолько же и бесплодных по существу; отказ от блокирования, хотя для этого были все возможности, процедуры утверждения «ночного правительства» ДПМ в январе 2016 года; неспособность устоять перед искушением воспользоваться решением Конституционного суда о «возвращении» прямых выборов президента (каюсь, сам в том спектакле поучаствовал).
Фатальной ошибкой первых трех президентов, которые еще понимали, как должна работать государственная машина, что такое отбор, подготовка, расстановка и контроль кадров, стало то, что они не оставили после себя вообще никого, кто хоть что-то в этом понимал. В результате в начале 2010-х годов произошел полный слом государственного механизма, на смену которому пришли или какие-то фриковые альянсы самопровозглашенных проевропейцев, или подменившая само государство система мафиозного типа.
Грубейшей ошибкой президента в 2019 году стало как выдвижение кандидата в премьер-министры, так и последующее смещение главы правительства с этого поста. Не надо было вообще назначать на эту должность такого кандидата, но раз уж назначили, то не надо было отправлять свою партнершу в отставку, потому что в результате всех этих интриг она получила не просто трамплин, а катапульту, с помощью которой взлетела на самую вершину власти и установила собственный авторитарный режим «перезахваченного государства», все «прелести» которого мы сегодня расхлебываем.
Нынешняя проевропейская власть совершает собственные ошибки. Одна из них заключается в стремлении ломать через колено всех несогласных (таких не менее 1/3, а возможно, и половина всех избирателей). Другая ошибка – участие в глобальной конфронтации Запада, с одной стороны, и России с Китаем, с другой. Вторая ошибка может обернуться втягиванием народа Молдовы в самую настоящую войну, по сравнению с которой приднестровский конфликт покажется детской игрой в солдатики.
Наверняка, каждый сможет дополнить этот список ошибок молдавских политиков, но уже и этих достаточно, чтобы понять: такое поведение людей, претендующих на то, чтобы называться государственными деятелями, имеет самые драматические последствия для народа и государства.
Просит прощения сильный, слабак не извиняется никогда
Манера этих политиков прятать голову в песок и ничего не делать, когда как раз нужно действовать, и наоборот, совершать грубые ошибки, когда лучше воздержаться от резких движений, тоже всем хорошо известна.
Но не менее поразительно то, что никто из этих десятков и сотен политиков ни разу не признал публично свои ошибки, и никогда не просил у людей прощения. Ни разу, и никогда!
Или молдавские политики убеждены в том, что они сами-то никогда ни в чем не ошибаются, или они считают для себя постыдным и неуместным просить прощения за ошибки. Возможно, им кажется, что извиниться за ошибку – это проявление слабости, которую в политике проявлять не допустимо. «Народу нравятся сильные политики, зачем мне выставлять себя в роли слабака?», – рассуждают они.
Никто не говорит, что нужно каяться по всякому поводу и без повода: извините, что криво положил тротуарную плитку, простите за то, что автобусы ездят не по расписанию, каюсь в отключении света на такой-то улице.
Но попросить прощения за серьезные ошибки, тем более, за преступления – в этом нет ничего постыдного. И это точно не проявление слабости, наоборот, для такого поступка нужно иметь соответствующую силу духа. Извинение – это первейшее условие восстановления доверия между людьми, возвращения уверенности друг в друге.
Большие, настоящие политики, и не только политики, не считали для себя зазорным попросить прощения, когда чувствовали, что это необходимо.
Известен случай, когда канцлер Германии Вилли Брант во время посещения Польши в 1970 году встал на колени перед памятником жертвам варшавского гетто.
Даже президент США Билл Клинтон извинился за «неподобающие отношения» с Моникой Левински.
Другой американский президент, Джордж Буш-младший, извинился за то, что не смог предотвратить теракты 11 сентября.
Прощения у россиян просили президенты Борис Ельцин и Владимир Путин.
Можно привести много примеров, когда прощения просят крупные корпорации (например, фармацевты за лекарства, которыми они травили людей), церковные организации (извинения католической церкви за инквизицию и педофилию), целые государства (например, у европейцев вошло в моду извиняться за практиковавшееся ими рабство).
И только молдавские политики убеждены в том, что они ни в чем не виноваты, ни разу не ошибаются, никогда не приносят людям несчастье, а потому им и извиняться не за что.
Иногда дело доходит до полного абсурда. Политик, на котором клейма негде ставить – все знают, что он до мозга костей коррумпирован, лжив, циничен, не успевает отбиваться от уголовных дел, успел побывать за решеткой, и казалось бы, уже давно покоится на политическом кладбище, – этот политик ни с того ни с сего, как какой-то зомби, поднимается из своей политической могилы и пытается вернуться к политической деятельности, как ни в чем не бывало рассказывает о своих новых планах осчастливить народ и демонстрирует полное отсутствие какого-либо раскаяния за всю свою предыдущую деятельность. Ему ни за что не стыдно. Ему даже в голову не приходит сказать элементарное: «Да, я ошибался, простите меня, сограждане, постараюсь больше так не делать». Может, граждане и простили бы, но он не собирается извиняться и верит в то, что люди и так все проглотят.
Эта черта молдавских политиков – их неспособность признавать ошибки и извиняться за них – свидетельствует об их незрелости и безответственности. Не они придумали фразу «После нас хоть потоп», но такое впечатление, что это и есть главный, как сказали бы сейчас, слоган всей их политической активности.
Дмитрий Чубашенко
